|
СТИХОТВОРЕНИЯ
"Я стою у окна..."
"Передо мной ступени эти..."
"Вот и снова печаль..."
"В какой то день – в субботу или вторник..."
"Когда еще художником я был..."
"Я вдруг возникну, а потом исчезну..."
"Когда придет любовь, пройдет любовь..."
"Кто-то умер вчера. Кто-то умер. А я не заметил..."
***
Я стою у окна.
Там внизу кто‑то встал,
оперевшись плечом о застывшую желтую стену,
и смотря пред собой, под наклоном чуть вниз,
будто встретив кого‑то,
он увидел дорогу, отрывочный образ дороги
без конца и начала, застрявшую где‑то в пути –
то ли рвется вперед, то ли хочет вернуться назад...
Тут я вспомнил, что ночью сегодня
мне приснилась вода –
не река и не море в закрытом пространстве из линий,
а пустая вода...
Там был я под водой,
мне там было не страшно.
***
Передо мной ступени эти,
из камня сделаны они.
Считаю я не их,
а промежутки
той пустоты во времени, пространстве,
которого не видно в темноте.
Да, даже если свет зажечь в надежде,
что осознаешь скрытые начала,
Останется лишь лестница одна,
в самой себе, не объясняя смысла
судьбы своей.
И машинально двигаясь вперед,
туда, где, может, цель, а может, просто шорох
открытых окон создает пространство –
привычный смысл созданных иллюзий.
Там позади остался шумный город
открытых или запертых дверей.
Там затаились люди за стеклом,
прижавшись плотно, чтоб увидеть небо,
подумав, может, о прошедшем дне,
иль жизни завтра, или смерти завтра.
А может быть, о вечности подумав,
o смысле и бессмысленности жизни,
где и живут, и умирают люди,
но ищут только счастья и покоя...
***
Вот и снова печаль...
без причины, без цели, без смысла.
Или есть там причина, сокрытая где то внутри,
где движенье молчит и отсутствует четкая мысль,
только хочется встать и пойти, сделав шаг в бесконечность,
просто шаг, будто прыгнуть в застывшую тихую воду
и поплыть под водой в глубину неизведанной бездны,
вспоминая себя, удаляясь куда-то к стене,
где, наверное, можно найти, оглянувшись назад,
меж углов и дверей, где бесцельная странствует память,
тот остаток себя, затерявшийся где‑то внутри?...
Повернувшись к стене, ты почувствуешь тихую воду.
Ты пойдешь в темноте к переулкам дверей и углов,
не увидев людей,
где движенье молчит и почти что отсутствует звук...
Ты ведь просто устал, собирая отрывки иллюзий,
чтобы выстроить смысл – тот, потерянный где‑то тобой,
для того, чтобы снова поплыть в глубину неизведанной дали,
где кончается круг и опять начинается круг.
***
В какой‑то день – в субботу или вторник,
в апреле, в январе иль сентябре
ты удивишься небу над собой,
деревьям, ветру, утренней заре.
И дождь пойдет, стремящийся от неба
в желании опять увидеть землю
увидеть землю, странную как сон,
который он забыл ,но хочет вспомнить.
Ведь там, наверно, спрятался художник
иль музыкант, а может, просто странник,
идущий вдоль реки навстречу солнцу,
или от солнца, медленно спускаясь
с обрыва к морю, медленно спускаясь,
услышав шепот сонного песка,
который превратился в пыльный ветер,
создавший смысл, не веданный тебе.
Тебе казался ветер безразличным –
такой же как и ты, заблудший странник;
он ищет что‑то, но, а может, что‑то
он потерял, стремясь к самопознанью.
Но я не буду спрашивать его.
В молчаньи вечность, как в реке вода,
течет перед собой, среди камней, деревьев,
уходит вдаль, где горы огибая,
исчезнет вовсе, заставляя память
задуматься о смысле возвращенья
туда, где ты стоишь там у реки,
и смотришь вдаль: туда, где, может, ветер –
такой же как и ты, заблудший странник –
нашел там что‑то или потерял,
стремясь куда‑то вдаль, куда – не зная,
лишь увлекаясь видимой дорогой
и мыслью о познании себя.
***
(по мотивам мультфильма «Ёжик в тумане»)
Когда еще художником я был,
нарисовал я как‑то пустоту.
Там, в пустоте, нарисовал я ночь.
В ночи река играла с темнотой.
Затем я черный дуб нарисовал,
слепую лошадь, и пустое небо
без звезд, без птиц, без солнца, без луны.
Та лошадь не боялась темноты,
ступая тихо, тихо вдоль реки,
где рядом жрец под деревом сидел.
Ему загадку загадала ночь.
***
Я вдруг возникну, а потом исчезну,
но по пути создам какой‑то смысл,
чтоб объяснить тот мир противоречий –
случайно здесь вдруг оказался я.
Иль просто расскажу я о себе,
где жил когда‑то под широким небом,
найдя себе какую-то надежду,
какой‑то сон, который показался
реальным мне, когда скитался я
по переулкам, лестницам, дворам –
пытался что‑то вспомнить я, блуждая.
Там также я нашел слепое время,
забывшее себя, пока пыталось,
ища как будто смысл для себя,
осмыслить бесконечное пространство.
Там, в мире бесконечного пространства,
где сны расскажут больше о тебе,
чем чувства, мысли о конечной цели,
уснуло время.
Там, в мирах теней,
где заблудились в том пространстве люди,
ища ответа на вопрос, который
лишь задавали только потому,
что смерти приближавшейся боялись
в мирах, где жизнь похожа на пустыню,
где существует быстрый шумный ветер,
который создает потоки истин,
не знающих себя забытых истин,
в пространствах жизни замкнутых в себе.
Там существуют скрытые начала,
которые поймут тот быстрый ветер,
напомнив о прошедшей суете,
где жизнь прошла, стремясь к конечной цели,
которую лишь вспомнят у порога,
ведущего куда‑то в темноту,
где, может, вечность спряталась уставши,
противореча суетливой жизни,
проснувшись вдруг и снова засыпая
в мирах, где смысл похож на шумный ветер,
создавший быстрый круг противоречий,
не знающих друг друга странных истин
в прошедшей жизни, замкнутой в себе.
***
Когда придет любовь, пройдет любовь.
Конечно же не сон.
Усталое сознанье
лишь хочет вспомнить, что забыло где‑то,
а может не забыло – просто хочет
придумать мир, который вдалеке,
где, может быть, надежда притаилась...
Слова и фразы связывают мысль
с застывшим миром, связывают мысль,
пространством или сном, где смерти нет,
а есть лишь промежутки пустоты.
Любовь... не сон.
Нет. Это что‑то,
чего лишь ждет усталое сознанье.
Лишь хочет вспомнить то, что позабыло
в потоке мыслей, чувств и сновидений
там, в глубине, где все танцуют тени.
Те тени создают тебе надежду...
Вглядевшись в то бессмысленное время,
вдруг превращаясь в откровенье, в вечность,
где кажется, что смерть не существует,
что смерть – ошибка,
вечная ошибка.
Где тело умирает, но не вечность,
где тело умирает, но не время.
Где прошлое не помнит пустоты,
которую создало, торопясь
постигнуть вечность, иль постигнуть смерть.
Ведь может там, где время существует,
не существует вечность –
только тень
от вечности, в тени.
Под небом, что застыло в ожидании
чего‑то, что на истину похоже.
Любовь – не сон, лишь пустота сознанья,
сознанья, что следит, как день проходит,
потом другой приходит и опять
ты думаешь о том, что жизнь не вечна.
И удивляясь этой зыбкой жизни,
всем тем предметам, что запомнил ты,
когда блуждал по улицам, где стены
то были близко или далеко,
сужались или снова расходились,
ты все бредешь по улицам, где стены
напоминают высохшее море.
Любовь есть ветер – сильный, сильный ветер.
Любовь есть небо, голубое небо.
Любовь есть море, иль река, иль солнце.
Любовь есть смерть, та смерть, что существует
сама в себе.
А может быть сейчас, перед глазами,
ты видишь лишь песок, песок застывший,
смотрящий на тебя в недоуменьи.
Посмотрит и забудет о тебе.
Любовь есть ветер – сильный, сильный ветер.
Промчался быстро, быстро исчезая,
оставив память позади в сомненьи –
а был ли он иль просто показалось?
***
Кто‑то умер вчера. Кто‑то умер. А я не заметил.
Проходил где‑то мимо реки или дома с открытою дверью.
Кто‑то там говорил, говорил сам с собой, увлеченный
то ль печалью своей, то ли злой на прошедшее время.
Силуэт его видел в окне я.
Его. Лишь его.
Никого больше я не увидел.
Тут хотел повернуть я назад, но задумался вдруг.
Кто‑то умер, конечно же умер, а я не заметил.
Тут к окну подойти я решил и окликнуть
там сидящего молча в тиши, в темноте, незнакомца.
Подошел я к окну и сказал ему: “Слушай, приятель,
может выйдешь из дома, где смерть невзначай поселилась,
и пойдем мы с тобой по дороге туда, где, быть может,
кто-нибудь нам расскажет о ночи, о снах, о рассвете?
Кто-нибудь нас увидит, узнает и нам улыбнется”.
Кто‑то умер вчера. Кто‑то умер. А я не заметил.
Просто шел сам в себе, увлеченный своею дорогой,
увлеченный своею мечтою, своею судьбой.
Не заметил я солнца, светящего там, надо мною.
Не заметил деревьев, и поля, и моря, и неба.
Лишь мелькала вся жизнь пред глазами, как будто в тумане:
вроде есть, вроде нет, может просто привиделось что‑то.
Тут хотел повернуть я назад, но задумался вдруг.
Там куда‑то дорога влекла, от себя убегая.
Я присел у дороги, смотря пред собой, и увидел
человека стоящего где‑то у края дороги.
Посмотрев на меня, человек улыбнулся и молча
подошел чуть поближе, присел, посмотрев пред собой,
и спокойно сказал:
“Кто‑то завтра умрет. Кто‑то завтра умрет.
И никто не заметит”.
|
